Дщери Иерусалимски, не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших.(Лк. 23,28)

Ах, утеха Израилева! Так ли ты утешаешь Израиля?

 

О чем же сетует небо, содрогается земля и камение воздыхает? Неужели сей естьдень Твой, который Авраам, отец наш, рад бы был видеть, и виде и возрадовася (Ин.8,56)? И теперь ли нам плакать о себе самих? Если бы весь Израиль, если бы весь род человеческий, если бы весь мир погибал теперь, — сего мог бы не приметить взирающий на Богочеловека страждущего. Стоит ли неизмеримость творения единой капли крови Твоей, стоят ли все времена и лета единой минуты скорби Твоей, Иисусе!

 

Но я забываюсь. Я не пришел препираться с Тобою о любви Твоей, довольно уже препираемый и попираемый злобою Человеко­любец!

 

Я пришел возвестить волю Его вам, сопровождающие Его в пути креста и гроба, дщери нового Иерусалима, души христиан­ские! Он видит благочестивую скорбь вашу — и в ней самой открыва­ет для вас источник исцеления. Он хочет, чтоб из созерцания крест­ной смерти Его вы почерпали вкупе и сладкое утешение, и спаситель­ное сокрушение. Утешение о Нем: не плачитеся о Мне. Сокрушение о себе: себе плачите и чад ваших. Повинемся нашему кроткому Настав­нику в сии наипаче минуты, когда Он так мало имеет повинующихся.

 

Что такое заставляет насплакатьпривиде страдания и смерти?Если разрушение находится в законах бытия, то почему действие природы ужасно для самой природы? Если бессмертная душа воз­мущается тлением, как противным существу ее,почему более пора­жает ее преходящий образ тления, нежели бессмертие существенное и неотъемлемое? Будем внимательнее к самим себе, и мы приметим, что болезни смертные отзываются иною предшествующею им болезнию человеческого естества — болезнию греха,  который рождает смерть (Иак.1,15). Убо, где грех теряет свою силу, там должно притупиться и болезненное жало смерти.

 

Христос греха не сотвори (1Пет.2,22). Сколько ни разглашал князь тьмы устами своих единомышленников, яко Человек Сей грешен есть(Ин.9,24), дабы затмить сию вожделенную для нас невинность, сию святость Божественную, — ее (тьму) осияло полдневным светом самое осуждение Иисуса. Посмеиваясь шатаниям восстающих на Него, Провидение повелело единому от среды их проповедать о Нем то, в чем не верили Его последователям, Его учению, Его житию. Его зна­мениям. Пилат, в то самое время, когда уступает воплям крово­жаждущей толпы: распни, распни Его(Ин.19,15), сам не престает вопиять: аз ни единыя вины обретаю в Нем(Ин. 18, 38). Соглашается пролить кровь Его, но не иначе как умовенными в Его неповинности руками. Итак, пусть страждет Иисус, но да не радуются враги Его и да не унывают Его любящие: Тот, Иже есть Истина и Святость, не вотще вменяется с беззаконными. Пусть умирает Иисус, но да тре­пещет смерть, приемлющая Его в свое владычество: ее права не простираются на Безгрешного. Немощно держиму быти Ему от нея(Деян. 2, 24).

Да не будет, христиане, чтобы мы нашего Вождя воображали хотя на минуту побежденным, когда видим Его мучима или бездыханна. Не случай или насилие ведет Его крестным путем: Он идет по предуставленному(Лк. 22, 22). Не исторгают Его душу: Он ее полага­ет (Ин. 18, 5). Давно назнаменал Он смерть Свою народам; возвес­тил ученикам; носил в уме и сердце так, что за неосторожное желание поколебать в Нем сию мысль, друга, которого недавно называл камнем веры, которому вверял ключи Царства Небесного, поразил ужасным наименованием сатаны(Мф. 26, 18-19; 22-23). Вчера на вечерней трапезе ясно предначертал Он события настоящего дня — и предложил в снедь Свое Тело, ныне терзаемое, дал в питие Кровь, ныне изливаемую. Он указал Своего предателя и принял его измену, подобно как служение: друже, твори на неже пришел еси(Мф. 26,50). Легионы Ангелов ожидали повеления ополчиться окрест Его; единое слово Его: Аз еемь(Ин. 18, 5) явилось сильнее легионов, но не тор­жества хотел Он, а плена, уничижения и смерти.

Теперь уже не время, подобно Петру, пререкать сей любви к страданию. Нам предоставлено проникнуть в тайну оной, дабы нетокмо утешиться в смерти Иисусе, но и возблагоговеть к ней. В Своей смерти, слушатели, Он любит человека. Таковозлюби Богмир, яко и Сына Своею Единородною дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот венный(Ии. 3, 16). О сей-то, конечно, любви написал Премудрый: крепка как смерть любы, жестока яко ад ревность (Песн. 8,6). Поелику жизнь показалась человеку сомни­тельною споручницею любви Божией, сия любовь обручает его себе смертью.

 

Человек отпал от любви Божией: ревность, яко ад жесто­кая, отверзла в его падении ад, но Любовь, яко смерть крепкая, умирает за него и утоляет ревность, затворяет ад, воспламеняет его любовь угасшую, дает ему жизнь новую. Страждущий Ходатай Бога и человеков примиряет ревность, почивающую во святых со всеобъ­емлющею любовью, правосудие с милосердием, смерть с жизнью, человека с Богом. Смерть Иисуса есть средоточие сотворенного бытия и возвещенным от Него совершением искупления (Ии. 19. 30) восполняется совершение творения (Быт. 2. 2), предуготовляется совершение всеобновления (Откр. 21, 6). Судьба мира висит на кресте Его; жизнь мира лежит во гробе Его. Сей крест озаряет светом пла­чевную страну жизни; из гроба сего взыдет солнце блаженного бес­смертия. Только наш грех посрамляется на кресте; только наша смерть погребается во гробе: но Сын Божий прославляется; но Бого­человек побеждает.

 

О кресте славы! Не буди отныне древом проклятия и ужаса, но древом благословения и мира; повергни к подножию твоему язычес­кие оливы и лавры; взыди на священные венцы державных глав; будучи свидетелем и орудием подвигов, буди также их воздаянием и украшением; являйся любящим Тебя во всей природе; паче же водрузися в сердцах наших, да не будет нам хвалитися, токмо о тебе, кресте Господень(Гал. 6, 14). И ты, гробе жизни! утвердись непо­колебимо среди воинствующей Церкви, яко победное знамение, и, услаждая ее воспоминанием победы, одержанной Главою ее в едино­борстве против князя тьмы, предвозвещай ей победу во всеобщей брани против царства тьмы!

 

Но что мы видим, слушатели! Гроб нашего Иисуса окружен мра­ком и сетованием, подобно гробам смертных. Неужели Церковь не знает тайны сего Гроба Животворящего? Нет, она полагает на нем токмо нашу собственную печаль; она повторяет нам Господню запо­ведь сокрушения о себе самих: себе плачите и чад ваших.

Сколько страдания Господа выше нашего сострадания по их Божественному величию и блаженным последствиям, столь далече отстоят от утешения те, которые дерзнули восстать на своего Изба­вителя и поругаться Святому Божию. Те, которые принесли Его на жертву своему корыстолюбию, любочестию, человекоугодию, не могут довольно себя оплакивать и быть оплакиваемы. Весь Иеру­салим — Иисус не исключает ни дщерей Иерусалимских, ни чадих, — весь Израиль достоин испить горькую чашу от руки Того, Иже отда­ем грехи отцев но чада и на чадо чад(Исх. 34, 7). Ослепленный чувственностью и суеверием народ не разумел времене посещения своею(Лк. 19, 44), и так он узрит посреди себя мерзость запустения. Он торжественно принял кровьПраведника на себя и на над сво­их(Мф. 27, 25), за то скоро позавидует бесчадию. Се, дние грядут, в няже рекут: блажены неплоды(Лк. 23, 29).

 

И уже Иерусалим разрушен; Израиль оплакан; однако Иисус гласом Евангелия и Церкви доселе взывает: себе плачите и чад ваших. Нет ли убо и еще виновных в Его страданиях? — Увы! И кто же не виновен в Его страданиях? Он есть Агнец Божий вземлющий грехи,не Иерусалима, не Израиля, но мира(Ин. 1, 20), всего мира. Он грехи наша носит, и о нас болезнует(Ис. 53, 4). Будучи все потомками единого грешника и чадами гнева по естеству(Еф. 2, 3), мы насле­довали горестную необходимость быть виною страданий Сына Божия; мы были Его врагами прежде, нежели могли возлюбить Его, — прежде, нежели вкусили жизнь, Он терпел от нас и для нас болезни смертные. Не знаю, долготерпеливе Господи! какие наипаче слезы мы должны за сие приносить Тебе: горькие ли слезы покаяния или сладкие слезы любви и благодарности.

 

Грех наследственный не есть единственное бремя, под тяжестью которого мы страждем и которое возвергаем на страждущего Иску­пителя. С какою неутомимою деятельностью мы умножаем печаль­ное наследие Адама даже и тогда, когда поклялись обнажить себя, совлещися ветхаго человека и облещися в нового(Кол. 3, 9-10). Слава Всеблагому, если благодатный Иерусалим не имеет ни своих фари­сеев, ревностию по славе Божией облекающих мирское славолюбие; ни саддукеев, пренебрегающих Царствие Божие, потому что оно не есть плоть и кровь; ни книжников, желающих письменемзакона гу­бить духЕвангелия; ни лжебратий, самым лобзанием уязвляющих Иисуса; ни малодушных человекоугодников, истиною Божиею жерт­вующих буйству человеческому: да не видим, — что, к сожалению, видел уже апостол, — второе распинающих Сына Божия(Евр. 6, 6). Нет ли, по крайней мере, таких, которые, подобно Петру, и после искренней решимости не разлучаться с Господом в животе и смерти, смутясь от гласа коварной рабыни — плоти, не смеют произнести пред нею даже имени Его: не знаю Человека(Мф. 26, 74)! и особен­ным только воззрением благодати возвращаются к своему обету? И можем ли мы довольно иметь Петровых горьких слез(Мф. 26, 75), дабы оплакать таковые преткновения, которые все приражаются к сердцу нашего Восставителя?

Кто не плачет с Петром, тот да плачет со дщерями Иерусалимски­ми. Кого не смиряют прежние падения, кого не смягчает милосердие Божие, того да сокрушит страх будущего. Себе плачите и чад ваших.

 

Чада Иерусалима нового! Довольно ли разумеваем и мы время нашего посещения? Соделав спасение наше посредине земли, Господь почил от Своего дела второго творения. Ожидаем ли мы после сей субботы Его иного дня великого и просвещенного, в который Он воскреснет, дабы судить земли(Пс. 81, 8)? Дух Христов, прежде свидетельствовавший о Христовых страстех, и о словах, яже по сих(1 Пет. 1.11), по видимому не глаголет нам более: Он скрывается во гробе обрядов, под печатню маловерия, за стражею земной мудрости; и покой долготерпения Божия погружает нас в сон, подоб­ный сну дев юродивых. Но долготерпение Господа не есть коснение, и покой Его не есть дремание: Аз сплю, а сердце мое бдит(Песн. 5,2). Он исчисляет лета и дни; взирает на преливающуюся меру безза­кония; болит о страданиях и терпении Своих избранных, толь давно уже к Нему взывающих: Востани, вскую спиши, Господи(Пс. 43, 24), и призывает день гнева и день суда.Се дние грядут, в няже рекут: блажены неплоды, и утробы, яже не родиша(Лк. 23, 29). Не родившим в себе духа Христоваотраднее будет в страшный день откровения славы Божией, нежели тем, которые имели, но угасили оный не­брежением.

Помедли, Господи! помедли еще со днем славы Твоей: нам еще нужен день нашего сетования. Дай нам оплакать себя самих; и ру­кописание грех наших, изглаженное Твоею Кровию, — но непрестан­но нами возобновляемое, — смыть слезами покаяния. Сотвори, да за­ветная Кровь Твоя не будет на нас,яко на иудеях, в усугубление смерти, уже для нас естественной; но да будет в наси даст нам новую душу живу от Твоего Духа животворящаго(1Кор. 15, 45). Тогда наконец воскресни, Боже! суди земли: яко Ты наследиши во всех языцех (Пс. 81, 8). Аминь.