Дополнительно: священномученик Анатолий Дуванский

Анатолий Иванович Чугунов (4.08.1893–10.03.1938) родился в селе Каменке Белебеевского уезда Уфимской губернии в семье священнослужителя и учителя[1]. Он закончился Уфимское духовное училище и один класс семинарии[2].

Семья отца Анатолия была большой. На момент ареста 12.12.1937 г. состав семьи был следующий:

— жена — Антонина Андреевна 44 лет,

— мать – Евдокия Кузьминична 78 лет,

— дочь — Любовь Анатольевна 18 лет,

— дочь – Ольга Анатольевна 9 лет,

— дочь – Софья Анатольевна 7 лет,

— сын –  Евгений Анатольевич 5 лет,

— дочь – Зоя Анатольевна 3 лет[3].

Упоминание об отце Анатолии Чугунове мы встречаем в «Уфимских епархиальных ведомостях» № 17 за 1914 г.: «Предложением Его Преосвященства, от 16 августа с. г. за № 2873, сын священника села Дубровки, Бирскаго уезда, Анатолий Чугунов, вышедший из 1 класса Дух. Семинарии, назначен на псаломщическое место к Вознесенской церкви села Ново-Херсонки, Уфимскаго уезда»[4]. (Орфография и пунктуация оригиналов документов сохранены.)

Согласно анкете священнослужителя, он прослужил в названной должности до 1916 г. В 1917–1918 гг. служил в д. Емашевке Уфимского уезда, в 1918–1919 гг. — в Месягутово, в 1920–1921 гг. — в д. Еланыш, в 1922 г. был священником в д. Серкази, в 1923–1925 гг. — в д. Кандаковке, в 1926–1932 гг. — в д. Ежовке, в 1932 г. — в д. Петровке Камышлинского района, в 1933 г. — в д. Иткули Караидельского района, в 1937 г. — в д. Ключи Аскинского района[5].

Анкета священника А. И. Чугунова

На момент ареста он служил священником в Успенской церкви с. Ярославки Дуванского района БАССР. Это подтверждается и удостоверением от 10.05.1937 г. за № 444, подписанным епископом Уфимским Григорием, в котором сказано, что священнику Анатолию Чугунову дается благословение совершать служение при Успенской церкви села Ярославка Дуванского района по просьбе верующих[6].

Удостоверение от епископа Уфимского Григория (Козлова)

12.12.1937 г. выписывается ордер на арест священника Анатолия Чугунова (без визы прокурора и судебного решения)[7].

Ордер НКВД БАССР на арест Чугунова А. И.

В этот же день принимается постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения, в котором указано, что священник Чугунов А. И. «будучи враждебно настроен к Сов. власти, проводит контрреволюционную деятельность»[8], поэтому решено «привлечь его в качестве обвиняемого по ст. 58-10 УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать заключение под стражу в Дуванскую тюрьму, по первой категории»[9]. (На документе виза врио прокурора от 12.12.1937 г.)

Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения священнику Чугунову А. И.

Содержание под стражей по 1 категории означало, что в соответствии с приказом НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. арестованный подлежит высшей мере наказания — расстрелу.

Данный приказ делил попадающих под репрессии на две группы: «наиболее враждебных» («первая категория»), которых приговаривали к расстрелу, и «менее активных» («вторая категория»), которых заключали в лагеря или тюрьмы. Семьи репрессированных ставились на учет и по решению тройки могли «подлежать водворению в лагеря или  трудпоселки»[10].

Приказ № 00447 был частью нормативной базы, которая регулировала проведение репрессивной политики советского руководства в 1937–1938 гг. Он отражен в протоколе № 51 заседания Политбюро ЦК ВКП(б), где была утверждена директива «Об антисоветских элементах» (от 2 июля 1937 г.): «Всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки»[11].

Первоначально решение Политбюро было воплощено в директиве НКВД СССР № 266 от 3 июля 1937 г.[12]: «Всех учтенных кулаков и уголовников подразделите на 2 категории: 1) Наиболее враждебных элементов, подлежащих аресту и расстрелу в порядке административного проведения их дел через Тройки. 2) Менее активных, но все же враждебных элементов, подлежащих высылке в районы по указанию НКВД СССР». После нее появился приказ НКВД СССР № 00447, в котором подробно были прописаны рекомендации по ведению следственных дел.

После ареста 12.12.1937 г. отца Анатолия Чугунова заключают в Дуванскую тюрьму, в которой он содержался до исполнения постановления тройки НКВД БАССР.

На первом допросе 18.12.1937 г. священнику были заданы следующие вопросы:

«Вопрос: Вы арестованы как активный участник контр-революционной организации церковников. Дайте показания по этому делу?

Ответ: Показаний давать не буду, потому, что я участником контрреволюционной организации церковников не был и о существовании такой контр-революционной организации мне не известно.

Вопрос: Вы лжете. Вы являетесь участником контр-революционной организации и проводили к-р. работу. Следствие требует не запираться и дать откровенныя и правдивыя показания о своей практической контр-революционной деятельности?

Ответ: Категорически отрицаю предъявляемые ко мне обвинения, что я за собой ничего не чувствую в смысле контрреволюционного против существующего строя. К сему: А. Чугунов (подпись).

Допросил: Нач. РО НКВД Мл. Лейтенант Гос. Безоп.»[13].

На повторном допросе 24.12.1937 г. были заданы те же вопросы и получены такие же ответы. Закончил свои ответы отец Анатолий словами: «Я никогда  не вел контрреволюционной агитации и себя виновным  не признаю»[14].

Данный протокол допроса говорит о том, что священник Анатолий Чугунов, несмотря на ухищрения сотрудника НКВД БАССР, не признал себя виновным ни в одном из инкриминированных ему преступлений.

Хотя следствие не располагало конкретными доказательствами (достоверными фактами) контрреволюционной деятельности иерея Анатолия Чугунова, его привлекли к уголовной ответственности.

Содержание собранных материалов по делу о контрреволюции состав тройки НКВД БАССР не интересовал. Достаточно было указать фамилии лиц, социальную принадлежность и инкриминируемую статью (или статьи) УК РСФСР. Обвинительное заключение писалось по шаблону, подготовленному в центральном аппарате НКВД. В нем обычно указывалось на выявленную контрреволюционную организацию и ее деятельность с целью свержения существующего политического строя и установления в стране фашистского режима; клевета на руководителей партии и правительства; распространение слухов о приближающейся войне, настрое населения против советской власти; по возможности инкриминировалась шпионская деятельность. Всё это отражено в обвинении иерея Анатолия Ивановича Чугунова.

Из фабулы обвинительного заключения по делу № 5433, по которому проходили два священника (иерей Хандюков А. Д. и иерей Чугунов А. И.): «1937 года Декабря 25 дня Я Нач. Дуванского Р/О НКВД БАССР мл.-лейтенант Госбезопасности Бреев рассмотрел дело по обвинению гр-н: <…>

2. Чугунова Анатолия Ивановича, 1893 г. из села Каменки, Белебеевского уезда, Уфимской губернии, грамотный, б/п, присхождение сын попа, русский, в армиях не служил, несудим, до ареста служил попом в селе Ярославке, Дуванского р-на БАССР.

Нашел

Попы – Хандюков А. Д. и Чугунов А. И. будучи враждебно настоены к Соввласти и как завербованные в контрреволюционную организацию церковников б. епископом г. Уфы Козловым Григорием проводили к/р. деятельность против Соввласти, путем а/с. агитации в частности против выборов в Верховный Совет СССР; развивали религиозную деятельность в районе, проводили злобную клевету на Соввласть, что она производит гонение на религию, закрывает церкви, репрессирует попов, высказывали сожаление об арестованных врагов народа и т.д.[15]<…>

Перед арестом Чугунов производил ежедневную службу (т.е. добросовестно исполнял свои служебные обязанности — авт.) в церкви с целью отрыва массы от работы и извлечении себе доходов, поставили себе задачей, что хотя  сейчас послужить, а то церкви могут закрыть.

Точно также производил нелегальную службу не разрешенных ему в приходах: Савельевка, Метели и др.

Допрошенные в качестве обвиняемых – Хандюков, Чугунов в к/р деятельности виновными себя не признали <…>

Полагал-бы

Дело № 5438 по обвинению гр-н Хандюкова Алексея Дмитриевича и Чугунова Анатолия Ивановича по ст. 58-10-11 УК считать законченными и таковое направить в НКВД Башкирской АССР»[16].

Обвинительное заключение по делу иерея А. И. Чугунова

Использование в обвинительном заключении сокращений «и т. д. и др.» говорит о том, что оно лишено конкретики (нет точных дат, не указаны населенные пункты, где совершались преступления, конкретные свидетели).

Решение о санкции в отношении иерея Анатолия Чугунова было принято на заседании тройки НКВД БАССР 5 января 1937 г. (протокол № 64): «Слушали:

Дело Дуванского РО НКВД БАССР № 5438

по обвинению: <…>

2/Чугунова Анатолия Ивановича, 1873 г. рождения, русского.

Повстанец. Священник.

Обвиняется в том, что он систематически среди населения распространял к.р. клевету по адресу Советской власти.

Вел к.р. агитацию направленную на срыв выборов в Верховный Совет СССР.

Содержится в Дуванской тюрьме.

Постановили:

Чугунова Анатолия Ивановича — расстрелять.

Лично принадлежащее имущество — конфисковать»[17].

Выписка из протокола заседания тройки НКВД БАССР по делу А. И. Чугунова

Мы особо обращаем внимание на то, что в выписке из протокола заседания тройки указано, что оно состоялось 5 января 1937 г. Получается, что постановление о расстреле священника Чугунова А. И. было принято задолго до его ареста 12.12.1937 г. Не исключаем, что так и было, ведь был план, который руководители партийных организаций стремились выполнить. Доказательством являются докладные с мест в центральные органы партии об увеличении лимитов на аресты. Они работали с опережением, точно зная, что их просьбы будут удовлетворены.

Согласно выписке из акта сотрудников НКВД БАССР, постановление тройки НКВД БАССР было принято 5 января 1938 г. в отношении Чугунова А. И. и приведено в исполнение 10.03.1938 г. в 20 ч. 05 мин[18].

В соответствии с действующим УК РСФСР иерею Чугунову А. И. инкриминировалась контрреволюционная деятельность в составе контрреволюционной организации: «… всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти  рабоче-крестьянских Советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и  основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.

В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР (6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)»[19].

П.10 ст. 58 УК РСФСР предусматривает следующее преступление: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. ст. 58² —58⁹ настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания, влекут за собой — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.

Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собой — меры социальной защиты, указанные в ст. 58² настоящего Кодекса [6 июня 1927 г. (СУ № 49, ст. 330)]»[20].

П. 11 ст. 58 предусматривает участие в контрреволюционной организации: «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собою — меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы [6 июня 1927 года (СУ № 49, ст. 330) ]»[21].

Православные священнослужители в соответствии с приказом НКВД № 00447 были причислены к классово враждебным элементам. Поэтому сотрудники ОГПУ-НКВД не искали доказательства вины. Достаточно было, что Чугунов А.И. был священником, принадлежал к социальной группе, которая не вписывалась в социально-классовую структуру нового социалистического общества.

Материалы дела иерея Анатолия Чугунова были в части обвинительной полностью сфабрикованы, при этом были игнорированы нормы Конституций СССР и РСФСР, УПК РСФСР, действовавших в то время.

В 1917 г. П. И. Стучка, который вскоре стал наркомом юстиции, писал: «Когда надо избавиться от противника революции, есть только одно средство – революционный трибунал, который руководствуется только политической совестью, а не лицемерной ссылкой на закон»[22]. Аналогичную установку давал сотрудникам ВЧК член коллегии Наркомата внутренних дел М. Я. Лацис в 1918 г[23]. Церковь уничтожали как воплощение главного идеологического греха человечества.

Необходимо сказать, что иерей Анатолий Чугунов, как и всё духовенство, со вступлением в силу первой Конституции РСФСР в 1918 г. был ограничен в своих гражданских правах: лишен избирательного права. Он относился к социальной группе лишенцев согласно ст. 65^[24].

Положение об ограничении избирательных прав также было и в Конституции РСФСР 1925 г. В главе VI «О выборах в Советы», ст. 69, к лишенцам относятся «духовные служители религиозных культов всех вероисповеданий и толков, для которых это занятие является профессией, и монахи»^[25].

В декрете ВЦИК от 4 ноября 1926 г. «Об утверждении инструкции о выборах городских и сельских советов и о созыве съездов советов» поясняется, кто подпадает под категорию духовные лица в ст. 15 п. «м»: «служители религиозных культов всех вероисповеданий и толков, как-то: монахи, послушники, священники, дьяконы, псаломщики, муллы, муэдзины, раввины, бии, казии, канторы, шаманы, баксы, ксендзы, пасторы, начетчики и лица других наименований, исполняющие соответствующие перечисленные обязанности, независимо от того, получают ли они за исполнение этих обязанностей вознаграждение»^[26].

Человек со статусом лишенца и члены его семьи становились изгоями. Лишение избирательного права «вело к ущемлению прав человека во всех сферах <…> Среди них следует отметить: увольнение с работы; исключение из профсоюзов и кооперативов, что влекло за собой невозможность получать товары и продукты в условиях карточной системы в 1929–1935 гг.; значительное повышение налогового бремени и даже введение особых налогов, например военного, поскольку детей лишенцев не призывали в кадровую Красную Армию; исключение детей из старших классов средних школ, из техникумов и вузов и т. д.»^[27]. Проводимая политика лишенства «выступала одновременно как самостоятельная и дополнительная карательная мера Советского государства в отношении религии и Православной церкви»^[28].

Всё, что связано с положением лишенца, в полной мере испытал на себе отец Анатолий Чугунов и его семья.

Извещение о смерти священника А. И. Чугунова из КГБ при Совете Министров БАССР было отправлено в отдел загса Дуванского района БАССР для регистрации только 10.07.1991 г. за № 28946 — более чем через 50 лет после расстрела[29]. В нем указано, что иерей Анатолий Чугунов был расстрелян 20.03.1938 г., что не соответствует выписке о приведении в исполнение постановления тройки НКВД БАССР.

26 апреля 1989 г. было подписано заключение о реабилитации священника А. И. Чугунова и справка о признании его репрессированным по политическим мотивам[30]. Таким образом, иерей Анатолий Чугунов был реабилитирован и признан одной из жертв политических репрессий[31]. Данная реабилитация была необходимым актом восстановления справедливости «ради права с верой в правду, из положительной ответственности и по милосердию»[32].

Он стал одной из многочисленных жертв ВЧК-ОГПУ-НКВД СССР, выполнявших политический заказ и нацеленных на физическое уничтожение тех, кто не вписывался в новую социально-классовую структуру общества, предполагавшую классовую и идеологическую однородность.

В. И. Ленин писал: «Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации. И после первого серьезного поражения свергнутые эксплуататоры, которые не ожидали своего свержения, не верили в него, не допускали мысли о нем, с удесятеренной энергией, с бешеной страстью, с ненавистью, возросшей во сто крат, бросаются в бой за возвращение отнятого рая»^[33].

При этом в комментариях к УК РСФСР (особенной части) особо акцентировалось внимание на том, что «формы контрреволюционного сопротивления меняются, но острие его всегда направлено против основ советского строя. Посягательство на власть Советов представляет собой контрреволюционное посягательство»^[34].

Массовые политические репрессии были результатом установки на искоренение эксплуататорских классов. К классово враждебным относили православных священно- и церковнослужителей. Следствием этого стало значительное изменение природы человека, и, прежде всего, его социально-биологических качеств, о чем в свое время писал известный ученый П. А. Сорокин^[35].

Лауреат Нобелевской премии И. Бродский скажет о событиях октября 1917 года и политических репрессиях так: «… Все происшедшее было безпрецедентной антропологической трагедией, генетическим регрессом, конечным результатом которого стало усечение человеческого потенциала»[36].

На следствии, которое сопровождалось как психологическим давлением, так и физическими пытками, отец Анатолий Чугунов не оговорил себя и не дал ложных показаний против своих собратьев — православных священнослужителей, не усугубив их судьбу.

Иерей Анатолий Иванович Чугунов с верой и самопожертвованием прошел свой жизненный путь, сознательно избрал верность Господу иным альтернативам, которые, вне всякого сомнения, предлагались сотрудниками НКВД БАССР. Ценой своей жизни он засвидетельствовал верность Христу.

Примечания:

1. Архив УФСБ по Республике Башкортостан. Фонд № 10. Дело № В-12399. Л. 12.
2. См. «Уфимские епархиальные ведомости»: 1906. № 12. – С. 767., 1907. № 13. – С. 723., 1908. № 13. – С. 600., 1909. № 12. – С. 545., 1910. № 13. – С. 557., 1911. № 13-14. – С. 521., 1912. № 13. – С. 550.
3. Архив УФСБ по Республике Башкортостан. Фонд №10. Дело № В-12399. Л.22.
4. «Уфимские епархиальные ведомости» 1914. № 17. – С. 217.
5. Архив УФСБ по Республике Башкортостан. Фонд № 10. Дело № В-12399. Л. 15.
6. Там же. Л. 39.
7. Там же. Л. 8.
8. Там же. Л. 13.
9. Там же.
10. Оперативный приказ народного комиссара Внутренних дел Союза ССР № 00447 от 30 июля 1937 г. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов». [Электронный ресурс]. Код доступа: newsland. Com /community/4765/content/ob-operatsii-po-repressirovaniiu-antisovetskikh-elementov/5842377. (Дата обращения12.2021 г.)
11. Выписка из протокола № 51 заседания Политбюро ЦК ВКП(б)/ Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль большого террора. История операции по приказу НКВД № 00447. М.: Новый Хронограф; АРИО-ХХІ, 2008. – С. 57.
12. Директива № 266 наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова всем начальникам краевых и областных управлений НКВД/ Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль большого террора. История операции по приказу НКВД №00447. М.: Новый Хронограф; АРИО-ХХІ, 2008. – С.58.
13. Архив УФСБ по Республике Башкортостан. Фонд №10. Дело № В-12399. Л. 23.
14. Там же. Л. 24.
15. Там же. Л. 44.
16. Там же. Л. 45.
17. Там же. Л. 64.
18. Там же. Л. 65.
19. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. Особенная часть. Комментарии/ [Электронный ресурс]. Код доступа: // memorial. krsk.ru /DOKUMENT/ USSR / UK1926.htm. (Дата обращения 25.12.2021 г.)
20. Там же.
21. Там же.
22. Цит. по: Прохоров А. П. Русская модель управления. М.: ЗАО «Журнал Эксперт». 2002. – С.82-83.
23. Там же.
24. Конституция РСФСР 1918 г. Раздел IV, глава 13, статья 65. [Электронный ресурс]. Код доступа: constitution.sokolniki.com /rus /History/ Russian Constitutions /10265.aspx. (Дата обращения 25.12.2021 г.)
25. Конституция РСФСР 1925 г. Раздел IV, глава 6 «О выборах в Советы», статья 69. [Электронный ресурс]. Код доступа: base. garant.ru /185477/ 9f26cdf39a65c84265eb766571cbfd90/. (Дата обращения 25.12.2021 г.)
26. Декрет ВЦИК от 4 ноября 1926 г. «Об утверждении инструкции о выборах городских и сельских советов и о созыве съездов советов» [Электронный ресурс]. Код доступа: libussr.ru/doc_ussr/ussr_3106.htm. (Дата обращения 25.12.2021 г.)
27. Мавлютова З. Ш. Лишение избирательных прав православного духовенства (на материалах Тюменского и Тобольского округов Уральской области 1920-х годов)//Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 23 (161). История. Вып. 33. – С. 56.
28. Там же.
29. Архив УФСБ по Республике Башкортостан. Фонд № 10. Дело № В-12399. Л. 74.
30. Там же. Л. 70.
31. Закон РCФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. №1761-I//Ведомости съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991 г. № 44. Ст. 1428.
32. Константин Арановский выразил особое мнение о статусе российского государства/Член Конституционного суда РФ утверждает, что СССР ‒ «незаконно созданное государство» [Электронный ресурс]. Код доступа: rusidea.org/250951976. (Дата обращения 25.12.2021 г.)
33. Цит. по: Уголовный кодекс РСФРС 1926 г. Особенная часть. Комментарии/ [Электронный ресурс]. Код доступа:// memorial. krsk.ru/ DOKUMENT/USSR/UK1926.htm. (Дата обращения 25.12.2021 г.)
34. Там же.
35. См.: Сорокин П.А. Социология революции/Питирим Александрович Сорокин; вступ. статья Ю.В. Яковца; предисловие И.Ф. Куроса, И.И. Лукиянова, Т. И. Деревянкина; подготовка текста, составление и комментарии В. В. Сапова. М.: Астрель. 2008.
36. Цит. по: Ю. Пивоваров. Сбережение интеллигенции.4.12.2020 г. Эхо Москвы. [Электронный ресурс]. Код доступа: msk.ru/blog/yupivovarov/2752782-echo/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com&utm_campaign=dbr. (Дата обращения 25.12.2021 г.)

Т. Ф. СУЛЕЙМАНОВ, руководитель Отдела канонизации новомучеников Уфимской епархии, кандидат философских наук, доцент.