Газета «Республика Башкортостан» от 25.06.2022

Если вы когда-нибудь заедете в самую глубинку Бурзянского района, туда, где асфальта никогда не было (и пока не предвидится), то скорее всего обязательно увидите золоченый куполок церковки. Это самый первый и единственный храм в этой башкирской глубинке. Вот туда, в деревню Иргизлы, мы и едем на трех машинах.

Мы — это священник Василий Шакин, белорецкие казаки и ваш покорный слуга.

Казаки откровенно пялятся на башкирок, которые пасутся на полянках. Полянки густо поросли травой. Казаки любят башкирок. А я к ним абсолютно равнодушен. Но чтобы скоротать время, спрашиваю, как они умудряются отличать башкирок от остальных красавиц? Для меня, например, все эти создания на одно «лицо»…

— Башкирку никогда ни с кем не спутаешь! — говорит Олег Проскура, поворачивается ко мне (он на переднем сиденье). И начинает активно и даже страстно рассказывать обо всех особенностях башкирской породы лошадей.

Олег Проскура, на мой взгляд, самый знатный белорецкий лошадник. Лошадей он любит всей своей широкой казачьей душой и может говорить о них часами.

— Посмотри, какой краса-авец! — Олег показывает в окно на жеребца, идущего вдоль обочины.

Тот недовольно прядет ушами, силясь прикинуться, что совершенно не замечает нас.

— Наверное, подрался с каким-нибудь другим жеребцом, — предполагает Олег, подметив, что саврасый прихрамывает.

Олегу надо было родиться лет пятьсот назад, и он бы вместе с легендарным Ермаком Тимофеевичем, восседая на башкирской лошадке, пробивал бы путь в далекую и неизведанную Сибирь… Но сегодня он — тренер конноспортивной школы Белорецка.

Вот и деревня Иргизлы. Обычное уральское поселение, где утлые домики с покосившимися палисадниками стоят в тени шикарных и бесполезных с крестьянской точки зрения дач. Впрочем, много крепких хозяйских строений и ухоженных огородов, где в одном углу стоят кусты картошки размером в добрый локоть, с другой — десятки ульев. Пчеловодство здесь основной промысел.

В центре деревни — небольшой православный храм. Его куполок весело отражает солнечные лучи, которые разлетаются по окрестностям маленькими искорками радости.

У храма собрался народ: это не только жители деревни Иргизлы, но и те, кто приехал из других сел.

Православный храм — единственный в Бурзянском районе, он носит имя Николая Чудотворца.

Люди смотрят на батюшку с интересом, и лишь немногие подходят за благословением. Служба в этом храме проходит нечасто, в основном по большим праздникам, своего священника в Иргизлах нет.

Все заходят в храм, и начинается молебен. Отец Василий сочетает его с миссионерской деятельностью:

— Я буду произносить слова молитвы, а вы повторяйте, — обращается он к собравшимся.

Я быстро снимаю на видеокамеру эпизод и выхожу из храма: нет ничего хуже, чем следить беспардонным объективом за людьми, которые пришли поговорить с Богом. Может быть, впервые пришли…

Сегодня — Троица!

Знакомлюсь с Ольгой Леонидовной Поповой. Она приехала из соседней башкирской деревни, где работает директором сельского Дома культуры. Башкирский язык для нее такой же родной, как и русский.

— Русских в этой местности осталось немного, — рассказывает она. — В основном это пожилые уже люди, а молодежь уезжает в города.

И потом, оживившись, продолжает:

— Зато у нас в деревне есть русский фольклорный ансамбль!

— Где вы столько русских нашли, что хватило аж на ансамбль?

— А у нас в коллективе поют в основном башкиры. Поют русские песни. Между прочим, ансамбль имеет звание народного.

Я слушаю ее и думаю: наша Башкирия никогда не станет нынешней Украиной (может, я коряво выразился, но, надеюсь, вы поняли, что имеется в виду). Потому что русские и башкиры так накрепко срослись корнями, что разъединить два братских народа ни у кого не получится. Как бы кто ни старался… Пусть мы молимся по-разному, но историю имеем одну. Кстати, местные башкиры весьма благодушно относятся к тому, что в их глубинке засиял православный купол. Просто они умеют хранить свою веру и не ревновать к чужой. Некоторые из них сегодня пришли посмотреть на службу.

Знакомлюсь еще с одной прихожанкой, или, скорее, паломницей. Зовут ее Надежда Ивановна, она приехала из райцентра, где родилась и выросла.

— У нас вера только начинается, — рассказывает она. — Нас в советские годы, сами понимаете, воспитывали без Бога, хотя бабушка всегда учила двум главным молитвам — «Отче наш» и «Живый в помощи». Но крестилась я уже в зрелом возрасте. Дружно ли живем? Знаете, у нас множество смешанных браков, и этим все сказано.

— А как ваша фамилия?

— Янбекова.

— Русские и башкиры здесь мирно живут уже двести семьдесят лет, — говорит мне директор заповедника «Шульган-Таш» Михаил Николаевич Косарев. Он житель деревни Иргизлы и тоже пришел на праздник.

Михаил Николаевич рассказывает об истории своей деревни. В царские годы в этой местности находился Вознесенский медеплавильный завод, принадлежавший барону фон Сиверсу. Дела у барона шли, судя по всему, не слишком гладко, поэтому он вынужден был продать свой заводик в казенное владение.

Никольский храм в деревне Иргизлы построил Михаил Леонидович Ложкин. Сразу скажу: он или святой, или просто ненормальный. Впрочем, два эти понятия, как правило, неразрывны.

Он живет в Уфе, а в этих красивейших местах любит путешествовать и рыбачить. Сейчас Михаил Леонидович на пенсии, до этого работал в системе речного транспорта, затем в сфере строительства и коммунального хозяйства.

— Почему решили построить храм? — спрашиваю я.

Он рассказывает такую историю.

Однажды в детстве заблудился в лесу и уже ждал смерти но взмолился Богу и был услышан Им: мальчик каким-то чудом сумел выйти к небольшой деревеньке. Словно кто-то вел его за руку… Как называлась деревенька и сохранилась ли до наших дней, он не знает. Но о чуде своего спасения не забыл. Деревню Иргизлы выбрал не случайно: он любит бывать в этих красивейших местах, к тому же здесь почти треть населения — русские.

Храм он строил долго. Для этого пришлось продать дом в Белорецке, где когда-то любил отдыхать. Нашлись люди, которые строили ему козни, пытаясь прикрыть стройку.

— Я всегда просил Николая, чтобы помог решать проблемы, и он ни разу не отказывал, — говорит Михаил Леонидович. — Ни разу!

Я чуть было не спросил: кто, мол, такой этот Николай? Какую должность занимает? Министр? Правительственный сановник? Олигарх?

Хорошо, что не спросил! Потому что вовремя увидел на стене храма образ Николая Чудотворца.

Возвращаемся домой. Каждый из нас испытывает состояние удивительной тихости и благости в душе. И с этой светлой радостью не хочется расставаться.

Как будто мы тоже, как и строитель храма в детстве, долго блуждали в мрачном лесу, и неведомая рука вывела нас к живому огоньку.

Главное — не потушить его…

Бурзянский район.