Митрополит Платон родился в глубоко религиозной семье и с детских лет имел прилежание к молитве и к храму Божию. С 7 лет он умел читать на церковно-славянском языке Часослов и Псалтирь, а также мог самостоятельно пропеть всю Божественную литургию. «Любовь к церкви, к чтению и пению церковному Пётр (так звали митрополита в крещении) сохранил до конца жизни и уже седовласым старцем, митрополитом, когда слава его как выдающегося иерарха, красноречивого проповедника, плодовитого писателя и учёного гремела не только в России, но и заграницей, он в самом скромном одеянии, в котором даже трудно было узнать его, стоял на клиросе и правил клиросное послушание в любимом им Вифанском монастыре…», — пишет его биограф В. Магнитский.
Рассматривая период жизни и учёбы в Славяно-греко-латинской академии будущего митрополита, необходимо отметить, с каким смирением и терпением он проходил данное послушание. Здесь Пётр Левшин жил в крайней нужде и упорных трудах, но суровая жизнь не угнетала бодрый дух этого способного отрока. После окончания Академии он остаётся в данном учебном заведении в качестве преподавателя и катехизатора и именно здесь открываются его проповеднические таланты. Вскоре о нем услышал знаменитый в свое время придворный проповедник архимандрит Гедеон (Криновский). По его совету, 14 августа 1758 г. Петр принял монашеский постриг с именем Платона в честь мученика Платона Анкирского от рук архимандрита Гавриила (Петрова), будущего митрополита Санкт-Петербургского, и посвящён в сан диакона. В 1759 иеродиакон Платон был рукоположен во иеромонахи и назначен на должность префекта и учителя философии в Троицкой семинарии, а в 1761 г. стал ее ректором и наставником богословия. Принятие монашества не было для Платона слишком резким поворотом в направлении духовной жизни, а напротив, явилось прямым последствием всей его предшествующей жизни. Он принял монашество с полною готовностью, охотой и даже радостью. Став иноком, Платон (Левшин) не оставляет своих забот о своей матери, всячески старается ей помогать и заботится, проявляя тем самым христианскую сыновнюю любовь, которая не иссякла в нём в период его епископства. После кончины отца и матери он стремился всякий раз посещать их могилы и горячо проливал слёзы о них, зная, что лишился всегдашних помощников и наставников.
В 1770 г. состоялась епископская хиротония отца Платона, после которой он был направлен в Тверь в сане архиепископа. Здесь проявился его талант администратора. Образование духовенства, материальная его обеспеченность, благолепие храмов, благоустройство обителей – все было приведено в цветущее состояние.
В 1763 г. во время посещения Лавры императрицей Екатериной II иеромонах Платон блестящей проповедью обратил на себя ее внимание и вскоре был назначен законоучителем цесаревича Павла Петровича и придворным проповедником. Благодаря своей образованности и общительности, Платон пользовался большой популярностью в высших кругах и заслужил доверие как самого наследника, так и обеих его супруг. В течение многих лет митрополит Платон и цесаревич (затем император Павел I) были друзьями.
Будучи учителем при дворе Платон постарался вложить в царевича самое лучшее нравственное расположение и глубокое религиозное чувство. Вращаясь среди высокосветского круга людей, Платон никогда не терял духовности, он всегда оставался преданным церковным канонам и был убеждённым консерватором. Будучи архиереем, он не поощрял нововведений в церкви и здесь необходимо привести пример из жизни митрополита, как он строго относился к новым переменам в церковной жизни.
Императрица Екатерина II находилась под влиянием своего духовника протоиерея Иоанна Панфилова, который был человеком честолюбивым, надменным и имел антимонашеские настроения. Этот протоиерей был членом Синода и всячески пытался настраивать духовенство против архиереев. «Пользуясь расположением Екатерины II, он добился в 1786 году от государыни ещё неслыханной награды – митры. Это была первая митра на голове белого священника… Архиепископ Платон, конечно, считал это соблазном Церкви, началом унижения митры, гибельным поводом к гордости и возношению белого священства и к нарушению в Церкви спасительной дисциплины и благоучреждённого порядка. Несмотря на приближенность к императорскому двору, архиепископ Платон в своих проповедях критиковал новомодные увлечения философией французских просветителей, масонством, особо обличал «неверие», но всегда отделял человека, как личность, которую необходимо уважать, и грех, который невозможно принимать и поощрять. Поэтому его чуть было не обвинили в масонстве, ведь он общался с такими представителями масонских кругов, как Лопухин И. В. и Тургенев И. П. Оправдало его только найденное в бумагах Н. И. Новикова письмо Лопухина, который писал, что «никак не мог убедить Платона вступить в их общество».
В 1775 г. Екатерина II, проезжая через Тверь, лично вручила архиепископу Платону указ о его переводе в Москву, где, после чумы 1771 г. и мятежа, когда был убит восставшим народом в своих покоях архиепископ Амвросий (Зертис-Каменский), епархия находилась в бедственном положении: большая часть городского населения вымерла, церковные школы пришли в упадок. Здесь владыка Платон с присущей ему энергией взялся за дело: улучшил состав московского духовенства, упразднил известный «крестец» у Спасских ворот, на котором собирались запрещенные в священнослужении «крестцовые попы», и нанимались служить различные требы, открыл несколько новых духовных училищ и поднял Московскую академию.
Через 12 лет, когда архиепископу Платону исполнилось 50 лет, он был возведен в сан митрополита.
Благодаря широкому пастырскому сердцу и христианской терпимости митрополита Платона, в старообрядчестве усилилось движение единоверия. Воплощение её в жизнь принадлежит приснопамятному Святителю. Где бы ни служил митрополит Платон, там всегда собиралось много народа. Сколь велико было сочувствие в народе к своему архипастырю, можно судить по одному примеру. Однажды почтенный московский старожил И. П. Лобков пришёл к Успенскому собору в то самое время, когда владыка Платон говорил проповедь. Собор был полон народа. Не имея возможности из-за тесноты пройти внутрь, он остановился в растворенных дверях и увидел там плачущего мужчину. Любопытствуя, Лобков спросил:
— О чем ты плачешь?
— Как мне не плакать, верно, владыка говорит что-нибудь спасительное, — отвечал тот.
Недоброжелатели называли Святителя гордым, но вот этот мнимо гордый архиерей читал и пел на клиросе за дьячка и во время Малого входа, по случаю отсутствия пономаря, выносил свечу перед Евангелием. Однажды к митрополиту Платону приехал на прием священник из подмосковного села. Он хотел жаловаться владыке на нехватку прислужников в храме. Чтобы как-то успокоиться перед аудиенцией, батюшка зашел в собор на Литургию и встал на хорах, прямо рядом с митрополитом.
Перед выходом с Евангелием один из прислужников замешкался в алтаре и не успел выйти со свечой. Увидев это, сельский батюшка подумал: «Видно и у них здесь нехватка пономарей!» И вдруг митрополит говорит священнику: «Видишь, некому понести свечу. Возьми ты и помоги!» Батюшка оглядел рядом стоящего священнослужителя в старенькой, штопаной ряске и отвечает: «Не подобает — я иерей Божий». Тогда митрополит сам взял свечу. Затем, поставив свечу на место, поклонился батюшке со словами: «А я грешный митрополит!» Священник уехал к себе, так и не пойдя на прием к владыке. Живого примера было достаточно.
Но митрополит Платон был не только хорошим педагогом и талантливым учёным. Он был также строгим иноком. О его монашестве красноречиво говорит следующий случай. Однажды в Троицкой Лавре монах принес ему кусок черного заплесневелого хлеба с жалобой: «Полюбуйтесь, владыка, нас кормят вот таким хлебом!» Владыка Платон взял этот кусок и завел разговор с монахом: кто он, откуда, сколько лет в монастыре… А сам между тем стал есть принесенный хлеб. Когда хлеб был съеден, митрополит спросил, как будто забыв, с чем монах пришел к нему.
— Жаловаться на дурной хлеб, — отвечал монах.
— Да где же твой хлеб-то? — спросил митрополит.
— Вы его изволили скушать.
Ну, поди и ты сделай то же, что я,— сказал ему спокойно владыка, преподнеся таким образом урок монашеского терпения. Всей душой преданный монашеству, митрополит Платон устроил множество обителей, воскресил в них дух христианского подвижничества. Именно ему обязаны своим возрождением Оптина и Давидова пустыни. Умный и образованный, обладавший редким умением отличать и выдвигать талантливых людей, он любил храм и богослужение, дорожил церковной стариной и заботился о сохранении её.
Глубокая чувствительность души его проявлялась при богослужении: почти всякий раз при чтении Символа веры и молитвы Господней он заливался слезами от душевного умиления. Во время Божественной литургии он всегда слёзно молился. «Как-то в Вифании в летний день владыка пошёл с преосвященным Серафимом, своим викарием, прогуляться в Вифанскую рощу и, вспомнив, что нет с ним платка, попросил преосвященного возвратиться в его келлию и принести платок. Серафим, исполнив поручение, вернулся на то место, где оставил митрополита, но его тут не было. Он нашёл владыку в глубине рощи, стоящего на коленях с воздетыми к небу руками. Подождав полчаса, Серафим подошёл к митрополиту и увидел, что полы его рясы мокры от слёз.
— Владыка святый! Зачем Вы так изнуряете себя? – сказал он.
—Ах, брат, – был ответ, – не изнуряю, но облегчаю себя.
В 1805 или 1806 году с ним произошел удар, от которого митрополит уже не оправился. Силы его слабели. Управление делами он постепенно передавал викарию, епископу Августину (Виноградскому, † 1819). Наконец в 1811 году он был освобожден совершенно до выздоровления. Но после этого (уже в самом конце своей жизни) митрополиту Платону пришлось перенести страшное душевное потрясение — нашествие Наполеона, взятие и пожар Москвы. Когда уже столица начала пустеть, улицы ее были наполнены только отъезжавшими из неё обозами с военными снарядами и ранеными, тогда из Вифании прибыл митрополит Платон в последний раз взглянуть на любезную ему Москву. Говорят, что он хотел ехать на Бородинское поле или Поклонную гору и благословением своим воодушевить воинство к битве за Москву.
Приехав в Чудов монастырь 28 августа, он сел в креслах на входном крыльце и долго со слезами смотрел на Кремль, как будто прощаясь и предчувствуя свою вечную с ним разлуку. Митрополит Платон был величайшим патриотом своей страны, ведь именно он предсказал победу над французской армией Наполеона, написав письмо императору Александру I, в котором благословил русское оружие. Письмо это быстро распространилось среди русских людей и оживило их упавший было дух. Вместе с письмом митрополит отправил образ преподобного Сергия Радонежского, писанный на гробовой доске его. Всё это вдохновило солдат на борьбу с неприятелем.
1 сентября митрополит Платон возвратился из Москвы в Вифанию, а 2 сентября французы заняли столицу. Но и после этого митрополит никак не хотел оставлять Вифанию, и только когда неприятель стал появляться в ближних селениях, принуждаемый окружающими, он выехал в Махрищский монастырь. Митрополит Платон, как истинный христианин, достойно подготовил себя к переходу в жизнь вечную. Предчувствуя близкую кончину, митрополит ещё за три месяца до смерти дал распоряжение вынуть из могильного склепа, устроенного им в Вифанской церкви, свой гроб, за 9 лет приготовленный. Накануне 11(24) ноября Митрополит сказал своему духовнику относительно своей кончины. К 12 часам дня келейник находит митрополита в особом задумчиво-молитвенном состоянии, трижды приглашает его к обеду, но тот не отзывается. Наконец Митрополит идёт к столу. Проходя комнаты старец осенял их крестным знамением, как бы в последний раз благословляя всё вокруг. Обед протекал благополучно. Вдруг за последним кушаньем больной встревожился, встал с кресел и потянул руки к графину с водой. Но тут ноги его подкосились, и он тихо стал опускаться на пол. Его подхватили, унесли в залу и положили на софу. Духовник начал отходную, кончина была настолько тихая, что присутствующие не заметили его последнего вздоха. О кончине митрополита возвестил колокол как в самой Вифании, так и в Лавре. На погребение стеклось огромное количество людей, выражая свою любовь к незабвенному архипастырю.
Погребли митрополита Платона по его желанию в основанном им Вифанском монастыре. После кончины Святителя могила его не была забыта и множество благочестивых людей приходило к нему, чтобы помолиться о упокоении его души и испросить его святых молитв, веря в загробную его помощь. Любопытное сведение о посмертном явлении митрополита Платона обнаружили мы в «Троицком листке», опубликованном в книге «Духовный луг». Там повествуется, как Митрополит Платон в 1826 году известил Вифанского инока Авеля о его кончине: «Среди братии Вифанского скита проживал инок отец Авель. По своей кротости он воистину был подобен своему небесному покровителю — праведному Авелю. Простота его была детская, незлобие — голубя, нищета — великая. Свою келлию он никогда не запирал, да и взять там было нечего. Раз в начале августа 1826 года в келлию отца Авеля по делу вошел иеромонах отец Валериан. Встречая его, отец Авель с детской радостью громко спросил: «Батюшка, отец Валериан! Разве с Вами не встретился сейчас Владыка, митрополит Платон? Он только что вышел от меня, сказав: «Авель, потерпи еще немного, и ты будешь вместе с нами ровно через две недели». Владыка был в лиловой рясе с панагией на груди и в шапочке. Лицо его было столь милостиво и благостно, что словом передать невозможно. Благословив, он вышел от меня перед твоим приходом». Через двенадцать дней после этого разговора отец Авель заболел. И через два дня скончался».
Указание на посмертное почитание митрополита Платона мы находим в книге «Жизнь Платона митрополита Московского», изданной в 1900 году в городе Сергиев Посад: «Почитаемый многими за своё благочестие при жизни, митрополит Платон и по смерти многими почитается как усердный молитвенник пред Богом за людей. Жители Лавры и её окрестностей веруют в благодатную помощь и заступление Святителя Платона и обращаются к нему в случае болезни своей или своих близких. Обычай многих приходить ко гробу Святителя с верою в его помощь способствует ещё большему прославлению его славного имени в России. По своей блаженной кончине митрополит Платон считался небесным покровителем детей. Иноки-насельники Спасо-Вифанского монастыря сообщали о том, что возлагались детские рубашечки на гробницу Святителя и затем надевались на болящих детей с верою в чудотворную силу молитв священноначальника Платона.
В книге «Идеалы христианской жизни» Евгений Поселянин замечает: «И по ныне о Платоне помнят как о праведнике. Место его упокоения в Вифанском монастыре привлекает к себе богомольцев, которые веруют в его загробную помощь детям». Можно полагать, что уже к 1912 году митрополит Платон был признаваем верующим народом святым. В самом Вифанском монастыре велась «запись чудесных случаев исцеления детей по вере в молитвы Святителя Платона».
Интересные сведения о молитвенной помощи митрополита Платона можно встретить в книге архимандрита Антония (Медведева), наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, «Монастырские письма»:
— Стоял я обедню в храме святого Лазаря, и два младенца в продолжение всей обедни кричали, что неприятно развлекает. После обедни говорю служащему: «В Лавре, когда так кричат дети, велят выносить их для общего спокойствия в храме Божием. Почему бы не поступать так и здесь?» Но он отвечает мне: «К нам таких-то и приносят, которые блажат, не спят и так кричат; такое у окрестных поверье, что по отслужении литии по Святителю Платону им делается лучше, он детям помогает».
Сердечно тронул меня рассказ этот, и я отказался от совета выносить и выводить детей-крикунов. И действительно, между тем как я разговаривал с иеромонахом Ионой, другой иеромонах отслужил литию, и дети замолчали, и матери спокойно пошли домой.
От многих я слышал о любви к детям Святителя Платона, и в подтверждение Анна Алексеевна Нестерова в одно время рассказала следующее: «В одну осень человек пять мальчиков прибежали из посада с босыми грязными ногами, а я с детьми в храме Лазаря стояла на ковре. Увидя их, преосвященный Платон нас свёл с ковра, а их поставил, говоря: «Они, смотри-ка, три версты шли, а вы тридцать шагов». Погладив детей и обласкав, после обедни в доме дал им изюма и чернослива и отпустил. Часто, совершенно не зная человека, он предсказывал его будущее, и это предсказание сбывалось. «Знаю только то, по многим опытам, — говорил митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Михаил, — что Платон имел обыкновение при первом взгляде замечать наружность, слова и поступки детей и чего можно ожидать от них, предузнавал ли, предчувствовал ли или как иначе захотят назвать сие, только замечания его нередко оправдывались с удивительной точностью». Конечно, митрополит Платон имел большую любовь к детям, так как сам до преклонной старости имел чистоту сердечную «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».
«Не то ли это, что добрые свойства из времени переходят в вечность?» — вопрошал преподобный архимандрит Антоний (Медведев) в своей книге «Монастырские письма», в которой приводит любопытные сведения:
Подвиги и молитвенная помощь Святителя спустя 200 лет с его кончины не забыты и теперь. О митрополите Платоне знают и молитвенно обращаются к нему не только в городах центральной России, но и на Урале, в Самарской, Оренбургской областях, в Башкирии, а также в Краснодарском крае и Ярославской области. В нашей семье митрополит Платон почитается святым. Приведу случай чудесной помощи, подаваемой Господом по молитвам Святителя. Мой младший ребёнок сильно защемил пальцы, стояла угроза лишения пальчиков, мы с супругой в горячей молитве обратились к владыке Платону, и помощь пришла незамедлительно. Пальцы у ребёнка порозовели и стали заживать. На другой день в благодарность я отслужил литию о упокоении митрополита Платона. Другой случай произошёл тоже с ребёнком — у девочки было пищевое отравление, она не спала всю ночь и сильно изнемогла. Я стал молитвенно обращаться к Святителю Платону, зная, что он особо помогает во время детских болезней. Закончив молитву, мы обратили внимание, что ребёнок, утомившись, уснул, а проснувшись, был совсем здоров.
Моё служение проходит в Уфимской епархии на сельском приходе и часто не хватает средств для содержания храма. Я по обыкновению отслужил заупокойную литию по митрополиту Платону, обратившись к нему за помощью, ведь он при жизни сам являлся настоятелем и хорошим хозяйственником: именно благодаря ему в Троице-Сергиевой Лавре были перестроены некоторые здания, позолочены купола, построена величественная колокольня. Обо всём этом я знал и поэтому воззвал к нему с просьбой о помощи в моих приходских делах. Через пару дней ко мне обратилась одна женщина, предложив любую помощь для нашего прихода, и такой случай повторился дважды. Поистине велик пред Богом Митрополит Платон, митрополит Московский! Возможно, если бы не революция 1917 года, последовала бы канонизация Святителя Платона, которая, мы верим, теперь должна осуществиться по милости Божией.