Сегодня с утра день не задался. Впрочем, проснулась она в хорошем настроении. Открыв глаза, девушка потянулась и ощутила каждой клеточкой молодого организма себя красивой и …выспавшейся. Это было достаточно странным, учитывая разборки до второго часа ночи, свидетелями которых стал весь двор…
Кричали сразу три голоса: девичий звонкий, женский с сильным татарским акцентом и глухой мужской. Сперва, Лена подумала, что отец и мать ругают загулявшую допоздна дочь. Но из отрывочных криков, сквозь дремоту, до нее стал доходить смысл иной семейной драмы.
— Эй, Алла’!… Да чтоб тебя…проститутка проклятый… — далее шла смесь татарской и русской отборной брани.
— Она старая для тебя! Ты посмотри на нее…грубая, необразованная, — апеллировал к мужчине девичий голос, — ты нужен мне.
— Бу-бу-бу…, — не отвечая, а как бы создавая фон женской схватке, не прекращая, говорил мужчина. Что именно он изрекал, даже окончательно проснувшись, невозможно было разобрать. Казалось, что человек просто размышлял о смысле жизни, только очень быстро и на одной ноте.
Во время этого «бу-бу» вдруг раздался шлепок и девчачий визг. Похоже, ее чем-то стегнули и теперь таскали за волосы. Однако неверный муж не стал в рукопашную отбивать подругу, а все так же быстро и мерно продолжал свою речь не то, оправдываясь, не то, пытаясь усовестить жену. Но не на ту напал…Крича и обзываясь, она не обращала на мужа внимание, а весь свой пыл сосредоточила на сопернице. Оскорбления накатывали на нее как волны одна за другой. Оставалось только удивляться бесконечности комбинаций всего из нескольких слов и энергии, с которой они строились.
— Соба-а-ака! Еще раз увижу – кисям-башка сделай! Чтоб дух твой у мой муж не был!
Удаляющиеся всхлипы и подвывания молодого голоса свидетельствовали, что жена одержала верх.
— Иди домой, шакал! С тобой еще буду говорить…- удалялся в противоположную сторону голос жены под неизменное бубнеж мужа.
— Вот дурында, — подумала Лена, переворачиваясь на другой бок и мучительно пытаясь уснуть в этом шуме, — Мало того, что полезла в чужую семью, так еще против женщины пыталась найти поддержку у мужчины. К тому же что это за аргумент – «старая»? Можно подумать, будто она сама останется вечно молодой.
Девушка вздохнула, и очередной раз с тревогой представила, что ей тоже скоро придется охранять свое семейное гнездо от посторонних посягательств. Как говорила ее будущая свекровь: «Ты, деточка, даже не представляешь, какие проблемы бывают в богатых семьях». Но что на шею любимого Егорушки попытаются повиснуть вот такие вертихвостки, Лена знала и без нее.
— Как бы теперь на работу не проспать. Ах, завтра же выходной! – это было последней мыслью, перед тем как окончательно расслабиться и упасть в освежающие объятия сна.
День только занимался. Приятно, лежа в мягкой постельке обдумывать, как его провести: посидеть в «Одноклассниках», полистать свадебные журналы или же попытаться вытащить подругу в кафе. Жених Егор уехал в командировку в Саранск и обещал оттуда доставить жемчужное ожерелье к девичнику. Так что его встраивать в свои планы на выходные было бессмысленно. И вдруг, как гром среди ясного неба – сегодня же не суббота, а только пятница! …и уже начало одиннадцатого. Даже при условии по военному быстрых соборов, все равно на работу опоздаешь на два часа. Если бы управляющим директором их банка работал не родной дядя Егора, то сейчас ей смело можно было бы отправляться на биржу труда, а не на работу.
Начальника о причине своей задержки она оповестила по мобильнику, уже садясь в такси.
— Да, Лев Кирилыч, буду где-то через минут пятнадцать. Нет, на второй полке сверху. Что? Не слышу. Здесь шумно. Водитель, выключите, пожалуйста, радио. Что? Уже просмотрела и везу с собой. Хорошо. Да. Первая стопка на моем рабочем столе…
В общем, в качестве компенсации за свой невольный прогул пришлось остаться после окончания рабочего дня еще на пару часов.
Теплым июльским вечером в городе было пустынно. Кто-то отдыхал на море, кто-то на даче. У кого же денег хватало лишь на пригородную электричку, атаковал близлежащие леса, распугивая отблеском костров еще уцелевших животных и привлекая комаров. Лишь немногие, чей отпуск уже прошел или только намечался, маялись в городе. Свои душные рабочие места они пытались скрасить прохладой кондиционеров, и мечтали о будущем блаженстве на лоне природы.
Лена относилась к последним. Теперь же, она неспешно шла к трамваю по непривычно безлюдным улицам.
Остановку своим присутствием украшала только одна девушка. Впрочем, «украшала» слишком громко сказано для такого случая. Скорее про нее можно было сказать «занимала место», причем, своим видом как бы прося прощение за то, что ей это приходится делать. Всякий раз, когда за ее спиной проезжала машина, она передвигалась в сторону трамвайной линии, а когда подходил трамвай не того номера, отступала к проезжей части.
— А может она просто боится транспорта? – думала Лена, разглядывая соседку по остановке и не зная на что еще обратить свое внимание, — или просто несчастное существо?
Дабы ответить на эти вопросы, Лена присмотрелась к ней получше.
Закрытые туфли из черного дерматина, носимые в такую жару, свидетельствовали о не самом благоприятном финансовом состоянии особы, а отсутствие каблука и торчащие подследники, об отсутствии озабоченности своей внешностью. Подол юбки, обработанный вручную, заканчивался ниже колен. Но сама юбка сидела точно по стройной фигуре. Дешевая, но чистая и не застиранная футболка, облегала средних размеров бюст. Длинные распущенные волосы развивались от знойного ветра. В общем-то, правильные черты лица, не подчеркивали никакие косметические средства. Сам лик выражал спокойствие уверенной в своем безобразии девушки, давно смирившейся с этим фактом.
Лена знала, что о женщине больше всего могут сказать обувь и сумочка. По обуви она уже много знала о незнакомке, а вот с сумочкой получился облом. Вместо нее девушка в руках держала новый полиэтиленовый пакет, что могло означать как полное отсутствие сумки за неимением средств на ее приобретение (к такому выводу все шло), так и незапланированную покупку богатой леди, помещенную в фирменный пакет (что просто не вязалось со всем остальным).
— Куда же она мобильник кладет? В руках его нет, карманов тоже не наблюдается. Или?…неужели у нее вообще нет сотового телефона?
Размышления прервал подошедший трамвай, и обе девушки вошли в него. Незнакомка прошла вперед и села рядом с какой-то бабушкой, а Лена устроилась в одиночное кресло напротив выходной двери чуть сзади от нее.
— Как похожа ситуация на мою, — думала Лена, продолжая рассматривать свою попутчицу, — Маленькая зарплата, неуверенность в своих силах, еще небось дома с родственниками какая-нибудь чехарда. Может и этой девчонке нужен только толчок со стороны, чтобы выбраться из порочного жизненного круга? Как бы его устроить?
План, который моментально созрел у Лены в голове, пугал ее своей простотой, а потому неотвратимостью. Она всегда комплексовала разговаривать с незнакомыми людьми, тем более, казалось невероятно тяжело начинать разговор самой.
— Так. Главное успокоиться. Посчитать для этого овечек. Нет. Подобным образом только ко сну готовятся. Какие еще методики у нас в запасе? Аутотренинг? Счет до десяти?…
Тем временем бабуля направилась к выходу, освободив место рядом с ее «подопечной», Лена быстро перебазировалась к ней и, глубоко набрав воздух в легкие, обратилась
— Извините за навязчивость, но мне кажется, что Вам подойдет мой цигейковый полушубок. Правда, он не модный, но вполне в приличном состоянии.
— Я не покупаю поддержанные вещи, тем более у незнакомых людей, — как показалось Лене, не без гордости ответила попутчица.
Девушку как холодной водой окатили. Она совершенно не предполагала отказа.
— Кто же говорит о покупке, — Лена решила не отступать и идти до конца, — я ее даром отдаю. А что мы незнакомы, так это легко исправить. Меня, кстати, Леной зовут.
— Меня Катей. Но все же это как-то неожиданно. И, … наверное, не стоит.
— Почему же? Послушайте. Три года назад этот полушубок был у меня единственной приличной вещью, купленной еще мамой, когда та была жива…
— Вот видите, память о матери…
— …а теперь я могу себе позволить хоть каждый месяц приобретать такие. Сейчас он просто лежит и ждет, куда бы его пристроили. Мне кажется, он Вам подойдет и по размеру и вообще.
Катя сидела в нерешительности, а Лена в пылу обсуждений перешла на «ты»
— Послушай, ты на какой остановке выходишь?
— На «Бакинской»
— Что тебе стоит проехать еще три остановки и примерить шубку? Если не понравится, то просто ее не возьмешь. Или ты боишься?
— Ничего я не боюсь, но…
— Если ты боишься, — продолжала доказывать Лена, — то можешь не заходить в квартиру, а подождать внизу. Я вынесу одежду, и ты примеришь ее прямо во дворе. Идет?
— Даже не знаю…
— Идет, идет, — как дело решенное постановила Лена.
— Ладно. Какая, однако, ты…- засмеялась Катя, вслед переходя на неформальное общение.
— Какая?
— Напористая.
— Что есть, то есть. Иначе жить трудно, да и денег не заработаешь. Если не секрет, у тебя какая зарплата? Тысяч пять? Извини, конечно, что задаю такие вопросы.
— Где-то около того, — принужденно выдавила Катя.
— А еще от помощи отказываешься. Впрочем, правильно делаешь. Никогда не знаешь на кого нарвешься, — и, видя, как новая подруга вновь настораживается от ее слов, повторила — Мы не долго будем примерять. Подождешь на качелях, пока я вынесу.
Конечно, Лена не ограничилась одним полушубком, а прихватила с собой старые, но приличного вида босоножки на каблуках и тунику, подаренную подругой к дню рождения (она не вязалась со всем остальным ее гардеробом).
Для начала Лена надела полушубок на себя.
— Зеркала на улице нет, поэтому смотри, как на мне вещь сидит. Внутри я пришила дополнительный карман. Если не понравится – отпорешь. Но вообще удобно. Можно туда класть документы или ключи. Внешние карманы тоже есть. Что это тут у меня? А, носовой платок. Думаю, он тебе не пригодится. – Лена засунула платок себе в сумочку, — Что еще? Билетик. Вообще тут нужно карманы вычистить, — Девушка стала вытряхивать крошки прямо в песочницу, — Застегивается на специальные крючки. Рукав реглан — смотрится исключительно красиво. Видишь, при таком рукаве шубка сразу обретает вид.
Под восхищенным взглядом Кати, Лена вертелась так и эдак. Поднимала и опускала руки, давала потрогать овечий мех и, наконец, предложила ей самой примерить.
Еще не веря в неожиданно свалившееся счастье, Катя одела полушубок и стала неумело застегивать крючки.
— Отлично, отлично,- комментировала Лена, — ты немного худее меня, но, в общем, тебе впору. Только сразу предупреждаю: полушубок теплый, но короткий. Обязательно надо под низ носить теплую юбку. Есть у тебя такая? Нет? Тогда я позже просмотрю, может, у меня что-нибудь завалялось. А пока примерь босоножки.
Обувка оказалась тоже слегка великоватой. Впрочем, на безрыбии смотрелась вполне сносно. Теперь Лена знала, кому можно отдавать все жмущие туфли и сапоги.
На прощание подруги обменялись телефонами. У Кати действительно был только городской, а на сотовый не было денег, как и не было тех, кто бы ей на него звонил. Поэтому, когда Лена проинспектировала свой гардероб, она позвонила Кате именно домой. Трубку взяла ее мама.
— Вы та самая Лена, которая подарила шубу Катерине? Она несколько дней только о Вас и говорит, и дает мне погладить мех на шубе. Как Вам не жалко расстаться с такой замечательной вещью?
— Мех у нее действительно качественный, да только покрой старомодный. Поэтому с ней не то чтобы рассталась, а скорее сплавила в хорошие руки.
— Почему же Вы отдали ее именно Катюхе? Можно же было дать объявление в «Из рук в руки». Несколько тысяч рублей наверняка бы выручили.
— Возможно, но всех денег в любом случае не заработаешь. К тому же, как говорил доктор Гааз: «Спешите делать добро». Если раньше Кати нашелся бы кто-нибудь нуждающийся, то отдала ему.
— Неужели среди знакомых не было такого человека?
— Уверяю Вас, мои знакомые даже не посмотрели бы в сторону этого полушубка. А Катю можно услышать?
— Ее сейчас дома нет. Я ей передам, чтобы она Вам перезвонила.
— Спасибо.
Повесив трубку, Лена только плечами пожала.
— И чего там щупать и гладить? Овчина не писец и, даже, не стриженный бобер — особого удовольствия от соприкосновения с мехом не получишь.
С этими мыслями она открыла шкаф-купе и накинула на плечи свою новую норковую шубу в форме свингера. Черный мех переливался в лучах летнего солнца. Воротник ласкал шею. И если бы не июльская жара, то можно было бы долго вертеться перед зеркалом, кривляясь и смеясь от удовольствия.
Подругам удалось встретиться лишь через воскресение. То у Катерины намечалось ночное дежурство в больнице, то Лена допоздна готовила месячный финансовый отчет. А потом из командировки приехал Егор. Не переносить же столь долгожданного свидания с женихом.
— Проходи. Да не разувайся ты перед дверью, мы не в Японии, — укорила Елена, когда на пороге появилась Катя с ведром огурцов в руках. Лицо девушки, как и при первой встрече, выражало замкнутость и некую отрешенность.
— Ты что ли на рынке с утра побывала? – кивнула Лена на полное ведро.
— Нет, в сад ездила. У нас в этом году огромный урожай огурцов. Не знаем, куда их девать. Так я подумала, может, тебе они пригодятся.
— Значит, ты их мне принесла? Здорово! Как раз после тебя собиралась за продуктами. А то в холодильнике относительно овощей мышь повесилась. Что смеешься? Вчера последние помидоры доела. Но пирожные и пачка крекера к чаю еще остались. А! Тут еще пицца есть. Сейчас будем пировать.
— Да я не голодна.
— Рассказывай сказки. Ни свет, ни заря шлялась по садам, спину на грядках гнула, а аппетит так и не нагуляла?
Когда огурцы уже покоились в контейнере холодильника, а на тарелке осталась лишь одна печенюшка, подруги приступили к осмотру отложенных Леной вещей.
— Знаешь, когда сменила работу и завелись какие-то средства, с непривычки скупала все подряд: джинсы, платья, кофточки, обувь. Даже при приближении выходных только и думала, куда бы пойти и на что потратить деньги. В результате скопились вещи не подходящие под мой образ и даже размер. Например, эти брюки покупала в надежде похудеть и, естественно, осталась прежней. Отсюда мораль: приобретать нужно не на перспективу, а с учетом реальной ситуации. Тебе они как раз. Смотри-ка, даже подгибать не нужно. Тогда и та шифоновая блузка подойдет. Ее нужно носить…с белым топиком. Привстань, он под тобой.
— Ты меня как на Маланью свадьбу собираешь. Я вовек не расплачусь.
— Забудь про плату. Придет время, ты тоже кому-нибудь поможешь. Мне же радостно, что столько места освободилось…О, нет! Юбку-гаде нужно носить с другой кофточкой. Или выпусти блузу наружу. Она же к низу расширяется, видишь, как пузырится от ремня? Нет! так тоже не смотрится. Ты когда в последний раз была в парикмахерской?
— Тысячу лет назад. Стрижки стоят слишком дорого. Да и зачем? Длинные волосы не обязательно подстригать. Подравняешь концы – и ладно.
Лена округлила глаза и начала объяснять с видом знатока
— В парикмахерской голове придадут красивую форму. У самой во веки веков так не получится. Могу записать тебя к моему мастеру. Если без мытья волос и укладки, то он берет по-божески. Вот — в бумажнике завалялась вырезка из журнала с прической. Глянь-ка…
— Класс!
— Хочешь именно так выглядеть? Найдутся 300 рублей или тебе одолжить?
— Не нужны мне твои деньги. И вообще, с чего ты со мной нянчишься? Я и так себя чувствую не в своей тарелке,- Катя отложила блузку в сторону и обиженно отвернулась.
От металлических ноток в голосе подруги Лена растерянно села на диван и сбросила номер своего стилиста который уже набирала.
— Прости, кажется, я перегнула палку. Забыла, что человек сам должен дорасти до осознания своей нужды, — Лена немного помолчала, а затем, смотря ни то вдаль, ни то в себя, усталым голосом промолвила, — Хочешь знать, почему с тобой вожусь? Просто ты живо напомнила меня, какой раньше была.
От воспоминаний Лена передернула плечами.
— Мне было 25, когда мама умерла, и я осталась с отчимом под одной крышей. Позже узнала, что он был просто ее сожителем. Они так и не зарегистрировали свои отношения.
После похорон домой страшно стало возвращаться. Постоянно на кухне толпились какие-то смурные мужики с водкой и ржавой селедкой на столе. Не знаю, где он брал деньги на свои гулянки, только мне их даже на коммунальные услуги не давал, не говоря о еде и одежде, прикрываясь, что он-де здесь не прописан. Это его и подвело.
В ЖЭКе уточнила, что в квартире действительно были прописаны только я с мамой, поэтому когда однажды отчим ушел к своему собутыльнику, мои друзья Леля и Артем заменили входной замок, собрали и выставили его вещи на лестничную площадку. И остались ночевать со мной в качестве группы поддержки.
Под утро притащился отчим. Сперва он пытался открыть дверь ключом, а потом стал в нее ломиться, грозя вызвать милицию. Мы решили воплотить такую гениальную идею и сами вызвали наряд. А когда он приехал, заявили, будто этот человек здесь не живет, о чем в любой момент можно справится в ЖЭКе. В общем, схлопотал он по полной программе свои 15 суток. Когда же вышел и начал угрожать, ответила что напишу заявление об угрозах с приложением их аудиозаписи. Блефовала, конечно, где мне было взять технику для записи? Но он отстал и перебрался в свою коммуналку. Так я отвоевала двухкомнатную прокуренную квартиру с тараканами и ободранными обоями.
Потом опять помогла подруга. Леля с каждым днем все настойчивее предлагала искать высокооплачиваемую работу и чуть ли не силком потащила на собеседование в свой банк. Разумеется, я с треском провалилась. После все размышляла над причиной неудачи, ведь по образованию и опыту работы я им подходила. Теперь понимаю, что не хватило целеустремленности и уверенности в себе. Ответы давала невнятные «не знаю», «может быть», «наверное»…, а нужно было отвечать «конечно», «знаю точно», «я справлюсь». И, разумеется, мой затрапезный вид. До сих пор стоит перед глазами клетчатая юбка неопределенного цвета, вытянутый свитер…Б-р-р-р! А, сапоги! Стоптанные, с потрескавшейся кожей. Это что-то с чем-то… Помню, я их все под стул прятала, стыдясь молодого человека, так внимательно и уважительно меня тестировавшего.
За пережитое позорище я Лельку возненавидела, даже две недели не общалась с ней. А потом уразумела, что она не виновата в моем страхолюдии, и мы помирились. С того дня стала посещать различные собеседования. Просто так, для привыкания, чтобы научиться себя уверенно держать. Через месяц взяла у Лели на прокат костюм, сапоги, одела твой полушубок и пошла устраиваться в другой банк. Представляешь, меня приняли, хотя с испытательным сроком, но не суть.
С первой же зарплаты накупила каких не попадя вещей. Как говорится «неудачное вложение», —
Лена рассмеялась,- почти все они теперь лежат в твоей сумке.
— Модная одежда, чем ты не довольна? – Катерина опять взяла в руки отложенную блузку.
— Вещи должны составлять ансамбль с человеком и сочетаться друг с другом. А у меня тогда не было ни вкуса, ни такта, что и выразилось в костюме. Ходила как обезьяна коричневые брюки – зеленые туфли. На работе решили, что я декадентка. Чуть не уволили. Ты права, одежда хорошая, но носила ее скверно. Поэтому, как увидала твои, дерматиновые туфли…
— Ну, теперь понятно из-за чего весь сыр-бор…- засмеялась Катя, — неужели они настолько плохо смотрятся?
— Сказать правду или пощадить твое самолюбие?
— Идущие на смерть просят Цезаря пощады… Ха-ха, — перефразировала Катерина слова гладиаторов перед их смертельным боем.
— Кстати, работа в банке помогла дома сделать ремонт. Видишь, — Лена обозревающее провела вокруг рукой, — сейчас и следа нет от безобразия, о котором рассказывала. Осталось только цветы на подоконнике развести. Конечно, время перед свадьбой не самое лучшее для этого, но, тем не менее, я уже приобрела один горшок с фиалками. Взгляни.
— Ты любишь фиалки? У меня их море! Если хочешь, прямо сейчас пойдем ко мне домой и наберем, сколько тебе надо.
Когда лифт поднимал их на седьмой этаж, Катерина занервничала.
— Только,… у меня дома мама…
— Отлично. В чем проблема? – машинально ответила Лена, разглядывая в лифте рекламный плакат, кем-то подожженный с двух концов.
— Ты сама все увидишь, — ответила подруга, нервно возясь со входной дверью,- Мам, я дома и не одна. Со мною Лена.
Послышался шорох и из боковой двери показалась женщина, ощупью двигающаяся на голос. Катерина взяла ее руки, протянутые в поисках поводыря, в свои, и поцеловала в щеку.
— Вот почему ее мама все время щупала, а не смотрела на шубу, — молнией блеснуло в Лениной голове.
— Здравствуйте, девочки! Как погода на улице, как настроение?
— Все великолепно, — бодрым голосом отрапортовала Катюша. Лена с удивлением посмотрела на нее. Обычно вялая и невзрачная, в присутствии матери подруга преобразилась. Веселая улыбка играла на ее лице, движения стали спокойны и уверены.
— Ты была в саду? Поделилась с Еленой огурцами?
— Да! – в один голос ответили подруги.
— Целое ведро принесла. Мне их теперь на неделю хватит.
— Потом еще притащу…
— Дай Лене тапочки. Как дела в саду?
— Дядя Вася и Коля шлют тебе привет, — отчитывалась Катя, доставая комнатные шлепки, — ихняя Маринка родила двойню.
— Да ты что! А все боялась, выходя замуж, неплодная де.
— Яблок и у них, и у нас мало. Зато слива усыпана. Немного погодя нужно уже собирать. А то, как в прошлом году, все бомжи съедят. Лучше пусть доспевают дома на расстеленной газете.
— Видно в этом году урожай на косточковые… Елена, Вы прошли в комнату или я Вам весь проход перегородила?
— Да, да…я уже на диване сижу.
— Мам, а где у нас корзина? Лена хочет у себя цветник развести. Я поделюсь с ней фиалками.
— Корзина, Катенок, на лоджии. Только я там случайно твои старые игрушки рассыпала. Подбирала, подбирала…, наверно еще остались. Ты уж почисть до конца.
— Хорошо. Пойдем, Лен, на кухню. Фиалки у нас там.
Миллион алых роз выглядели не более шикарно, чем картина, открывшаяся Лениному взору. Все окно и соседняя с ним стена от потолка до пола была облеплена розовыми, белыми и фиолетовыми цветами в мелких горшочках. Не сразу можно было понять как они крепились. Лишь приглядевшись, угадывались узкие полки, расположенные друг над другом через десять сантиметров. Окно тоже «зарешечивалось» таким образом.
— Ну, у вас и жалюзи! – восхищенно воскликнула Лена, — Это даже не оранжерея, а какие-то волшебные сады Семирамиды! Восьмое чудо света!
Катя, явно польщенная похвалой, стала пояснять
— Давно хотела их рассортировать, только никак не решу, по какому принципу. Видишь, все цветы вперемешку махровые и пятилеписковые, а на той стороне фиалки с гофрированными листьями. Можно поставить на окно розовые, а на стену белые и фиолетовые. Можно, чтобы цвет постепенно менялся слева направо от темно-фиолетового, потом светлел, розовел и заканчивался белым. Если цвета расположить в полосочку, тоже смотрится оригинально. Даже имя или рисунок можно выложить цветом.
— По мне, так и пятнистый разнобой выглядит достаточно эффектно.
— Потому до сих пор ничего не изменила, — вздохнула Катя, беря в руки крайние цветы, — тебе 20 горшочков хватит?
— Мне и 10 много. Отдели штук семь: один розовый и по три белых и фиолетовых. У Егора в квартире подоконники узкие, большой цветник не разведешь.
— Смотри, поделиться возможность есть.
— Ими не делиться. Ими торговать уже можно.
— Нет, цветы – это для души. Ты же тоже не перепродаешь свои лишние вещи…
Когда Катя закрыла за подругой дверь и вернулась в комнату, то на диване нашла вырезку из модного журнала и визитку парикмахерской. Вскоре у нее была очень стильная прическа…
— Ленка, ты куда, коза, запропастилась? Зазналась, зазналась в своем банке…
Спросонья девушка не сразу узнала своего старинного друга Артема.
— Если я – коза, тогда Вы, сударь – козел.
— Опа! Ну, спасибо, дорогая. Окрестила!
— Артем…, ты что ли? – Лена потянулась и сладко зевнула.
— Ага, похоже, подруга никого окромя своего богатенького жениха не хочет признавать.
— Особенно тех, кто звонит по ночам и прибедняется.
— Вот елки! Опять забыл разницу во времени. У нас в Северодвинске еще вечер. Такие вот дела… Слушай, Ленк, мне срочно нужно жениться.
— Ничем не могу помочь. Ты же знаешь, я скоро замуж выхожу.
— Да пойми, речь не о тебе, а обо мне. На твою личность я никогда не претендовал. Серьезно, сестренка…
— Если я стала сестрой, значит действительно дело не шуточное. Ты хоть объясни, с чего такая спешка?
— После, Ленючик. Как приеду, так сразу. Только учти, мне не нужна какая-нибудь шалава, а серьезная, хозяйственная…Помни, мне от нее детей рожать, — в трубке послышался сдавленный смех, — Потом,…это, пампушек прошу не подсовывать. Жена должна быть стройная как лань.
— Что-нибудь еще? Размер бюста, ступни, цвет волос? – съязвила Лена.
— Нет, с остальным на месте разберемся.
— Ты когда спустишься со своей нефтяной вышки?
— Аккурат в следующий четверг буду у твоих ног. Разумеется, если к тому времени подберешь мне подругу жизни.
— Даже если не подберу, то через две недели, чтоб как штык был на моей свадьбе.
— Карамба! Я даже еще подарок не купил, а конверты богатенькие принимают?
— Богатенькие принимают своих друзей без конвертов и подарков.
— Ладно, целуй за меня Егорку… Э-э-э…Ты бы хоть намекнула, есть у тебя подходящая для меня кандидатура или Лельке челом бить со слезной просьбой подсобить в поисках?
— Возможно…
— Возможно «бить челом» или возможно «приезжать в четверг»?
— Приезжай.
— Ура! тогда лечу…
— Только не упади, … жених… Торт не забудь, — спохватилась Лена. В трубке раздались короткие гудки.
Лена так и не решилась рассказать Катерине, почему им необходимо было встретиться именно в четверг. Она что-то ей наплела про помощь в подготовке к свадьбе, а сама сгорала от любопытства, надеясь проникнуть в то, чем на этот раз удивит Артём. Будучи рубахой – парнем, он почему-то всегда сторонился женского пола. Поэтому, когда Артём неожиданно завербовался вахтовиком на север, ни одно девичье сердце не разбилось в отчаянии. Из Северодвинска он приезжал всегда с подарками недорогими, но интересными: то с банкой морошки, то голубики, как-то для Лели привёз карликовую берёзу в горшке. Но больше всего Леле с Леной нравилось смотреть его фотографии, наполненные суровой красотой северного края и отблесками самобытной личности Артёма.
Только последние два года подруги немного стали за него переживать, когда вместо северных ягод Артём всё чаще стал привозить литературу типа «Журнал Московской Патриархии» и с восторгом, с каким раньше описывал северное сияние, на которое он любил смотреть до хруста в шее, вдруг теперь восхищался преимуществами духовной жизни перед мирской и о высоте монашеского подвига. Леля даже как-то прямо у него спросила, не собирается ли он в монастырь. Но кроме шуток о собственной «лености и нерадении, на боку спать люблении» какими Артём пытался пояснить свою непригодность к монашеству, ничего выяснить тогда не удалось.
— Ладно, хоть за ум взялся, — думала Лена перемешивая неизменный салат с курицей и ананасами, который любила их дружная компания.
— Ой, а разве мы будем не одни с тобой? – удивилась Катя, когда за спиной у подруги увидела накрытый стол на пять персон, — вообще-то я пришла помогать, а не пировать. Если бы знала о застолье, то хоть пирог испекла.
— Да не переживай ты о еде. К тому же сегодня у нас не вечеринка, а генеральное совещание по поводу свадьбы. За одно познакомишься с Лелей и Артёмом.
Артём ввалился большой, шумный и весёлый с огромным пакетом еды, в то время, когда Лелина дочурка Наташа, польщённая Катиным вниманием, второй раз рассказывала стишок про «кораблик бумажный».
— Кажется, я говорила о торте, а не о том, что нужно накормить роту солдат, — съязвила Лена, разбирая провизию на кухне.
— Не переживай, сестрёнка, там не то что роту, дивизию накормить можно, — Артём не вполне расслышал Ленину реплику, но при этом подмигнул четырёхлетней девочке, — правильно я говорю?
Наташенька расплылась в улыбке, энергично закивала головой в знак согласия, а после, смущенно уткнулась в Лелин живот, как будто прислушивалась – нет ли там братика или сестрички.
Когда под беспрестанные комментарии Артёма и ответный общий смех был утолён первый голод, то, по своему обыкновению, молодой человек поднял над головой малиновую флэшку, и все окружающие поняли, что их ждёт просмотр фотографий. На сей раз это были виды монастырей, которые Артём недавно посетил.
— Это Оптина пустынь. Кресты на могилах монахов – новомучеников. Я о них в прошлый раз рассказывал. Это я чищу картошку – послушание такое. Прикольно, да? В белых рубашке и брюках копаюсь в гнилье. Ничего, в следующий раз умнее буду. В монастыри нужно приезжать не только в полном параде, но и прихватив с собой рабочую одежду. А еще лучше – и с инвентарём, ну там ножами, лопатами и прочее. А это мне оказывают первую медицинскую помощь, вернее моему порезанному пальцу. Кстати, медикаментами тоже нужно запасаться своими. Ладно, у одной сестры были йод и бинты. Возможно, у монахов есть медпункт, но мы не представляли где его искать. А это…
— Дивеевский монастырь! Вы были в Дивеево? – с тех пор, как Артём переступил порог, это была первая фраза, сорвавшаяся с Катиных губ.
В повисшей в воздухе удивлённой тишине, Артём с любопытством разглядывал Катю. От проницательных Лениных глаз не ускользнуло, что и до этого возгласа Артём бросал на девушку пытливые взгляды. Но сейчас он смотрел на неё особенно внимательно, стараясь разгадать её тайну, проникнув сквозь смущение девушки.
— Да, я почти что только оттуда. Кстати, преподобный шлёт всем поклон!
— Под «преподобным» надо полагать Серафима Саровского? – глаза Катерины прищурились и как бы говорили: «Посмотрим, что ты за птица?»
— Конечно же его. Ах, карамба! Я же чуть не забыл – он ещё сухарики освящённые прислал!
— Минуточку, минуточку, — вмешалась Лена, — я, конечно, не спец по этим вашим церковным делам, но, по-моему, Серафим Саровский уже умер? Ведь правда же, Лель?
— Ну, это такое образное выражение: «прислал», — деловито подытожила Леля, подкладывая Наташе колбаски.
— Точно! Просто их раздавали в его монастыре, — резюмировал Артём и продолжал, — если Италия имеет форму сапога, и в своё время римская армия победным маршем прошла все известные ей земли, образовав мощнейшую империю, то знаменитая Дивеевская Канавка походит на русский…
— …валенок. Вы тоже это заметили? – опять вставила Катя.
— Похоже, Катерина, Вы бывали в Дивеево? – голос Артёма как-то понежнел.
— Да, лет пять назад. Только тогда купола на главном соборе были чёрными, а теперь, судя по Вашим снимкам – позолоченные…
После обсуждения красот монастырей, они вспомнили о Серафиме Вырицком, затем «настраивались на духовную жизнь» вместе с Феофаном Затворником. Когда перешли на древних пророков, Лена устала удивляться – откуда у Катерины такие познания, что обычно молчаливая, она ни на йоту не уступала болтливому Артёму. Конечно, Лена была в курсе, что Катя время от времени ходит в храм, но что подруга настолько «в теме», для неё было ново.
— В общем, девчонки, наш приходской батюшка благословил мне рукополагаться во священники. Уже и Владыке про вашего покорного слугу доложил.
Лене эта новость ни о чём не сказала. Разве, только то, что Артёма теперь нужно именовать «отцом». Но у Кати как-то моментально улыбка спала с лица.
— Вы женаты? – потухшим голосом прошептала она.
— Нет ещё. Сперва, думал рукополагаться целибатом, но потом решил: «К чему такие сложности – всю жизнь одному мыкаться?» Так что если с поисками жены не повезёт, то буду и дальше работать как раньше. Ведь служить Богу можно не только в священнической рясе.
— Мы же про Ленину свадьбу так и не поговорили, — спохватилась раскрасневшаяся, счастливая, а потому очень красивая Катя.
— Да ладно, — махнула рукой Лена, — о чём тут говорить? Выкуп невесты и украшение квартиры поручены специалистам. Мы решили играть свадьбу по-простому, без всяких затей: «лимузин» с картежом из «мерседесов», ЗАГС, фотосессия в парке, ресторан, номер в «Президент – Отеле». Я просила чтобы на нашей свадьбе не было клоунов и всяких пошлостей с переодеваниями мужчин в женщин. И Егор обещал вместо них сюрприз, который мне «обязательно понравится». Точно не знаю, но кажется он заказал каких-то звёзд из Москвы. Ты, Артём, на своей «мазде» будешь или на тебя место в «мерседесах» рассчитывать?
— Я, конечно, трезвенник, но хоть бокал шампани за ваше здоровье подниму.
— Ясно. Поедешь со всеми. Лель, ты Наташу со своей мамой оставишь? Валентин к тому времени, насколько я знаю, ещё не вернётся из Польши?
— Конечно, с мамой. Одно дело – подружка невесты, а другое свидетельница. Ната ведь не даст нам прохода.
— Ну, а ты, Катя, просто приходи к часам десяти. Поваришься в предсвадебном «супе». Я всегда любила подобные моменты жизни.
— Могу и раньше придти: шарики надуть…
— Что ты? Какие шарики? Только живые цветы! У нас будут цветы в тон моего платья. Вы видели его? Нет? Ну да, откуда вам было его видеть. Его же только вчера привезли из Италии. Подождите немного, сейчас его покажу. Я быстро, — и Лена выпорхнула из-за стола в соседнюю комнату примерять обновку.
Неожиданно под рукой у Лены зазвенел телефон. По мелодии звонка она поняла, что это Артём. Нетерпение друга удивило её. Неужели нельзя подождать пару минут, когда она выйдет в своём наряде к гостям? А может он спешит по секрету поделиться впечатлениями о Катерине и поблагодарить? Честно говоря, для самой Лены оказалось сюрпризом, что из них может получиться замечательный тандем. Кстати, пользуясь случаем нужно у него выяснить: может они сыграют две свадьбы в один день, если с женитьбой такая большая спешка? У Егора есть связи, он сможет это устроить…
— Алё! Ну что, Артём, угодила я тебе невестой? Только не говори, что она тебе не понравилась. Я видела, как вы с Катей весь вечер ворковали. Может, раз тебя так приспичило, свадьбы сыграем вместе? Или при чужих ушах тебе сейчас неудобно говорить?
— Так! Стоп машина! Про невесту попрошу поподробней. Ты это сейчас о чём? Кто такая Катя?
В реальность Ленино сознание возвращалось не сразу. Сперва, она поняла, что сидит в трамвае. Потом ощутила жару июльского вечера. Лена подняла глаза. Незнакомка с остановки еще сидела в двойном кресле, и место рядом с ней по-прежнему пустовало. Но вот она встала и пошла к выходу.
— Извини, Артём. Я, кажется, что-то напутала. Сейчас не могу говорить. Позже перезвоню. Прости! – и бросила трубку.
Что с ней произошло? Она точно знала, что не спала. Неужели так глубоко… размечталась? И какая стройная история сложилась в ее голове из обрывочных знаний о церковной жизни, которыми их снабжал Артем. Ах да! Помнится, она нечто хотела сказать этой девушке? Всё же, до чего безобразно смотрятся её волосы! Ей положительно нужно обратиться к Лениному стилисту. Ой! Шуба!
Но в оставшиеся минуту – две, пока их объединяла совместная поездка в трамвае, Лена уже не смогла найти моральных сил, чтобы наяву воплотить то, о чём так подробно и красочно нафантазировала. Был момент, когда она всё же собралась предложить шубейку. Но, представив всю несуразность своего поведения, и препирательства с Катиной стороны, она заглушила светлый порыв.
На остановке открылись двери трамвая. Незнакомка вышла.
— Катя! Катерина!!! – крикнула Лена в закрывающиеся створки. Но девушка не оглянулась. Видно, её звали иначе.
От всего происшедшего Лена сидела несчастная и обессиленная. Даже факт, что скоро из командировки должен вернуться Егор, её не радовал. Егор? Да есть ли вообще у неё жених? После такого инцидента она сомневалась не только в его, но и в своём существовании. Лена медленно и с опаской посмотрела на свою правую руку и вздохнула с облегчением. Золотой перстень с сапфиром и бриллиантами на среднем пальце свидетельствовал о её завидном положении. В сложившейся ситуации оставалось неясно, как объяснить Артёму их давешний разговор, и куда девать шубу? В новой Лениной жизни она точно не пригодится.